This post is also available in:
English (Английский) 
Português (Португальский, Бразилия) 
Русский
Короткий ответ
Израиль не начинал войну 7 октября. ХАМАС начал жестокую внезапную атаку — обстреливал ракетами, захватывал города, убивал мирных жителей и похищал семьи. Израиль ответил военными ударами, чтобы защитить свой народ. И тем не менее, некоторые официальные лица по всему миру — например, премьер-министр Испании — распространяют ложные и необоснованные утверждения. Истина не обсуждается: ХАМАС напал первым, и Израиль нанес ответный удар, как сделала бы любая страна.
Длинный ответ
Израиль не начинал войну 7 октября. Этот день начался с беспрецедентно дикой внезапной атаки ХАМАСа: было выпущено более 3 000 ракет, захвачены целые израильские поселения, убиты невинные мирные жители, похищены младенцы и старики. Это был самый кровавый день для евреев со времен Холокоста: 1 200 человек были убиты и около 250 взяты в заложники. Израиль поступил так, как поступила бы любая страна: он нанес ответный удар, чтобы защитить свой народ.
И все же, как это ни шокирует, некоторые мировые лидеры продолжают распространять ложь. Премьер-министр Испании Педро Санчес обвинил Израиль в “геноциде” — утверждение, не имеющее под собой ни фактов, ни законов, ни реальности. Другие официальные лица в Бельгии, Колумбии и даже некоторые представители ООН выдвигали аналогичные версии — и при этом игнорировали тот факт, что ХАМАС буквально транслировал свою бойню 7 октября.
Это были не слухи. Они сами с гордостью разместили в Интернете информацию об этой ужасной бойне. И все равно некоторые продолжают обвинять Израиль. Хуже того, в Интернете появляются теории заговора, утверждающие, что Израиль каким-то образом “срежиссировал” нападение 7 октября в качестве фальшивого флага.
Израиль не хотел этой войны. Он был вынужден ввязаться в нее в результате одной из самых страшных террористических атак в современной истории. Тем не менее, даже сейчас он отправляет гуманитарную помощь в Газу, лечит раненых палестинцев в израильских больницах и открывает свои границы для оказания жизненно важной медицинской помощи. Это не то, что делает “геноцидная” нация — это то, что демократия, находящаяся под огнем, все еще пытается делать правильно.
